Длина обходного пути
После того как поток западных денег в российскую экономику иссяк, российские финансисты успели осознать две вещи: во-первых, альтернативные источники финансирования есть; во-вторых, доставаться эти деньги будут значительно сложнее и дороже прежних.
Альтернатив не очень много — подавляющее большинство развивающихся стран сами нуждаются в деньгах. Но они все же есть — за прошедший год много сказано о сотрудничестве с инвесторами из Китая и Саудовской Аравии. Остаются возможности получить средства от российского государства и крупных банков, такие сделки не остановились. Выходит, что ни одна из достаточно многочисленных дверей к финансированию, даже доступ к западным банкам и рынкам, полностью не закрыта, но надо преодолеть массу препятствий. Для этого нужно нанять специалистов по инвестициям (в отличие от нефтяников химпром этим почти не занимался), разобраться в специфических условиях ведения бизнеса.
Ни одна из дверей к финансированию не закрыта, но теперь компаниям надо преодолеть массу препятствий
Азиатское направление
Глава ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов в недавнем интервью газете «Ведомости» сказал: «К сожалению, у нас ни разу не было удачи в переговорах с китайскими банками. Они готовы финансировать либо под покупку нефти, либо под поставку оборудования. Это самые дорогие кредиты в мире. Мы такими кредитами не пользуемся». В этой фразе — все, что нужно знать про китайское финансирование. Деньги от китайских банков всегда «связанные»: либо многолетние поставки в КНР продукции с построенного предприятия, и цены на нее в этом случае выгодными не назовешь, либо закупка оборудования у китайских производителей. Иногда они согласны получить долю в предприятии.
Сделки, анонсированные за последний год, это наглядно демонстрируют. В декабре 2014 года «МегаФон» занял $500 млн у China Development Bank на покупку оборудования Huawei. НОВАТЭК готовил сделку по продаже 9,9% «Ямал СПГ» китайскому инвестфонду. «Сибур» может продать государственной компании Sinopec около 10% своих акций. Китайцы заинтересованы в участии в проекте «Сибура» — «Запсибнефтехим» и совместном строительстве Амурского газохимического комплекса. «Роснефть» согласилась обменять контроль в Восточной нефтехимической компании (ВНХК) на долю в одной из структур крупнейшей химической компании КНР ChemChina.
$100–150 млн — размер сделок, которые могут заинтересовать Российско-китайский инвестиционный фонд, что близко к запросам химпрома
Со стороны Китая в сделках чаще всего участвуют два полностью государственных и очень крупных банка: China Development Bank и China EximBank. Небольшими сделками — менее $1 млрд — их заинтересовать трудно. Недавно созданный Банк развития стран БРИКС тоже будет нацелен на сделки такого объема. У российских химиков столь крупных проектов немного (описанные выше проекты «Сибура» как раз из этого короткого списка). Но совсем недавно появился Российско-китайский инвестиционный фонд (РКИФ) объемом $1,5 млрд. Он будет софинансировать российские компании, выкупая более рискованные транши их облигаций. Объем РКИФ говорит о том, что могут быть рассмотрены сделки по $100–150 млн. И это уже гораздо ближе к реальным запросам российского химпрома.
Еще одну возможность найти китайское финансирование подсказывает опыт компании из отрасли строительных материалов «Евроцемент Груп». Для перевода своих 16 заводов на прогрессивный, сухой способ производства цемента компания наняла китайские инжиниринговые фирмы. Они предложили самые выгодные финансовые условия — цементные производства в Китае бурно росли последние 20 лет, и сейчас страна почти полностью закрыла свои потребности в этом продукте. Компании, которые строили такие производства, ищут заказы за рубежом и готовы сильно уступать в цене. Химпром в Китае пока не достиг стадии перенасыщения, но из-за нынешнего торможения рынка безработные инжиниринговые компании могут появиться. Технологии у них современнее российских, и в поисках инвестора китайские компании могут посодействовать.
Ближневосточные деньги
Не надо думать, что ближневосточные инвесторы разбрасываются деньгами направо и налево. С 70-х годов прошлого века, когда шейхи имели репутацию эксцентричных инвесторов, не считающих деньги, утекло много воды. Сейчас ближневосточные инвесторы требовательны и профессиональны — что не мешает им иметь репутацию транжир в личных тратах.
Если война в Сирии не поссорит нас с Саудовской Аравией, ближневосточные шейхи могут стать инвесторами в российские компании. Интерес точно есть: после объявления режима санкций, как отмечают наблюдатели, из фондов, которые работают на российской бирже, стали утекать деньги западных инвесторов, но их тут же стали замещать арабские инвесторы. Личное общение наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бен Сальмана с президентом Владимиром Путиным на Санкт-Петербургском экономическом форуме лишь обозначило этот интерес явно.
Суверенный фонд Саудовской Аравии Public Investment Fund (PIF) уже объявил о намерении инвестировать в Россию $10 млрд — он создает партнерство с Российским фондом прямых инвестиций (РФПИ). К сожалению, в списке объявленных приоритетов нет химпрома. Да и размер фонда говорит о том, что проекты будут очень крупными — объемом около $1 млрд каждый.
В химпроме рассчитывать на деньги инвесторов из Саудовской Аравии может в первую очередь Татарстан. В республике много мусульман (для ближневосточных инвесторов это важный фактор), имеется мощный нефтехимический комплекс. И единственный российский банк, на счету которого уже есть реальные сделки, основанные на принципах исламского банкинга, — «Ак Барс».
Исламский банкинг — это хорошо разработанный свод правил и принципов финансирования, который позволяет примирить банкиров, исповедующих ислам, с религиозным запретом на взимание процента. Без знания этих правил нельзя провести сделку с инвесторами из Саудовской Аравии, но специалистов, имеющих за спиной реальные сделки, в России отыскать трудно. И это одна из первых серьезных, а не выдуманных проблем на пути к получению ближневосточного финансирования.
Западные деньги
О том, что эта дверь не полностью закрыта, говорят некоторые сделки этого лета. Например, в начале июня стало известно, что «Уралкалию» удалось увеличить объем ранее привлеченного от восьми международных банков синдицированного кредита в размере $530 млн еще на $100 млн. Хотя это произошло за счет китайских денег Bank of China, организаторы кредита — западные банки. Китайцы проявляют интерес и к участию в планируемых кредитах, синдицируемых группой ТАИФ (крупный российский холдинг, контролирующий 96% химической, нефтехимической и нефтегазоперерабатывающей отраслей Татарстана) и «Еврохимом».
Летом группа UniСredit открыла «МегаФону» кредитную линию на €150 млн под гарантии финского экспортного кредитного агентства Finnvera. «МегаФон» использует кредитную линию для закупки оборудования связи, софта и услуг у финской Nokia Solutions and Networks Oy. Это означает, что остался еще один возможный канал получения «связанных» денег — экспортные агентства. Эти государственные структуры гарантируют получение кредитов под закупку большого количества оборудования, если оно приобретено у национальных производителей. Интерес к таким сделкам и поддержке национального производителя может оказаться сильнее запретов, особенно если в сделке не участвуют подсанкционные компании.
