— С ростом населения Земли, соответственно, и потребления энергоресурсов остро встает экологический вопрос. Как, по вашему мнению, распределятся в мировом энергобалансе доли ископаемых и возобновляемых источников энергии?
— Я уверен, что нефть и газ сохранят свои доминирующие позиции в портфеле мировой энергетики. В то же время в будущем вырастет роль газа по отношению к другим источникам энергии.
Если мы посмотрим на период с 1983 года, то увидим, как увеличивается потребление различных источников энергии: нефть — небольшой рост, газ — большой рост, уголь — очень большой рост.
Мы ожидаем, что в ближайшие 30 лет население Земли значительно увеличится, уровень благосостояния тоже вырастет. По прогнозу население планеты вырастет с 7 млрд до 9 млрд человек к 2050 году. Эксперты Международного энергетического агентства считают, что спрос на первичную энергию в период с 2013 по 2040 год увеличится примерно на одну треть (32%). Это очень большой рост, и понятно, что ископаемые источники энергии — нефть, газ и уголь — также ждет очень хороший рост в среднесрочной и долгосрочной перспективе.
Как мы в Shell видим картину будущего? Доля возобновляемых источников энергии должна увеличиться, в то же время должна вырасти доля потребления газа по отношению к углю. На долю углеводородов в 2040 году будет приходиться 75% глобального спроса на первичную энергию, а доля возобновляемых источников энергии в глобальном спросе на первичную энергию возрастет с 14% в 2013 году до 19% в 2040-м.
— Может быть, этот процесс уже начался естественным путем в связи с ратификацией Парижского соглашения по климату?
— Из всех стран Европы самое серьезное внимание увеличению доли возобновляемых источников энергии уделяется в Германии. Если посмотреть на 2005 год и на последние годы, то видно, что почти в два раза увеличилась доля потребления энергии из возобновляемых источников.
Это хорошая новость, но есть еще и не очень хорошая. Если вы посмотрите на долю потребления угля, в частности лигнита и твердого угля, то их потребление практически не сократилось. То есть доля возобновляемых источников увеличилась, можно сказать, в ущерб атомной энергетике и газу. Эти два энергоносителя после возобновляемых источников, наверное, наиболее эффективны с точки зрения экологических показателей. Атомные электростанции не выделяют СО₂, а газ — самое эффективное топливо с точки зрения выбросов СО₂ среди ископаемых источников.
Так происходит потому, что возобновляемые источники — это самый дорогой энергоноситель, а уголь — самый дешевый. Естественно, правительство Германии пытается построить портфель энергоресурсов таким образом, чтобы была возможность экономически обеспечивать использование возобновляемых источников энергии.
Международное энергетическое агентство высказывало мнение, что этот век будет веком газа. Пока этого не происходит: в структуре энергетики Германии уголь занимает 45%, Китая — 65%, Индии — 70%.
Сейчас очень много внимания уделяется возобновляемым источникам, но, к сожалению, очень мало внимания уделяется снижению доли угля за счет роста доли газа. Распространен очень упрощенный подход: возобновляемые источники — это хорошо, углеводороды — это плохо.
— Если рассчитывать на рост потребления газа, то можно предполагать, что активно будет расти рынок сжиженного природного газа (СПГ) из-за удобства его транспортировки. Каким может быть этот рост в среднесрочной перспективе?
— Это сейчас самый быстрорастущий сегмент газового бизнеса. Отрасль СПГ развивается быстрее, чем, допустим, отрасль природного газа в целом. Также увеличивается число стран — импортеров СПГ. В настоящее время это порядка 30 стран. Мировое производство СПГ сейчас составляет 240 млн т, а к 2025 году, как мы считаем, вырастет до 430 млн т в год и продолжит расти в дальнейшем. Расширяются и возможности использования СПГ, например в качестве топлива в транспортном секторе.
Так, недавно Shell подписала договор с круизной компанией Carnival, в рамках которого Shell поставит СПГ для первых в мире круизных лайнеров, которые будут заправляться этим видом топлива. Суда должны быть спущены на воду в 2019 году в северо-западной Европе и Средиземном море. Каждое из этих судов будет расходовать количество энергии, сравнимое с расходами города с населением 30 тыс. человек. Кроме того, мы сейчас планируем развивать так называемые бункеровочные терминалы в разных частях мира, чтобы эти суда могли зайти в определенный порт и заправиться СПГ.
И это только начало. Мы работаем с другими компаниями, которые в настоящее время переводят свои баржи, суда и другие виды транспорта на СПГ.
— Сколько планируете построить терминалов и где они будут расположены?
— Наша основная идея в том, чтобы такие терминалы располагались в различных частях мира. Например, у нас есть проекты по развитию терминалов бункеровки в Нидерландах (Роттердаме), Сингапуре, Гибралтаре.
К тому же Международная морская организация (ИМО) поставила задачу к 2020 году снизить количество серы в судовом топливе с 3,5 до 0,5%. Таким образом, ИМО стремится сделать так, чтобы судоходные компании старались переводить суда, технику с дизтоплива на более чистое топливо, включая СПГ.
— Может ли Россия стать одним из главных проводников идеи смещения в общей корзине энергоресурсов в сторону газопотребления?
— Я думаю, да: у России есть все возможности, чтобы стать одним из главных проводников идеи замены угля на газ. В России огромные запасы природного газа, а в отношении возобновляемых источников я не уверен, поскольку солнца в России не так много. Возможно, когда-нибудь Россия научится производить энергию из снега, но мне было бы очень приятно, если бы Россия сыграла важную роль и стала проводником той идеи, что газ должен быть топливом будущего.
— Вы намерены в связи c этим увеличить свое присутствие в нефтегазовом секторе России?
— Мы уже развиваем свой бизнес в России, растем в разных сегментах. В частности, в сегменте СПГ мы сейчас рассматриваем возможность расширения нашего завода на Сахалине. Кроме этого обсуждаем возможность участия в проекте завода «Балтийский СПГ». Если взять розничную торговлю нефтепродуктами, то мы недавно открыли 200-ю АЗС в России. А до конца года наша розничная сеть будет насчитывать порядка 230 станций. Мы развиваем нашу сеть АЗС здесь, и она растет быстрыми темпами.
— Мы второй год живем в условиях низких цен на нефть. Каким образом Shell добивается сохранения устойчивости бизнеса?
— Рынок начинает приходить в сбалансированное состояние. Мы ожидаем, что в результате будут корректироваться и цены на нефть.
Но так или иначе концерн Shell стремится устойчиво и эффективно работать даже в условиях низких цен на нефть. Мы теперь одна компания с BG Group и приняли решение в результате объединения снизить совокупный объем наших капитальных и эксплуатационных затрат. Все это было сделано для того, чтобы уверенно себя чувствовать в текущей сложной экономической ситуации на рынке.
На данный момент объем эксплуатационных затрат Shell составляет $40 млрд в год — это меньше, чем было до нашего объединения с BG Group. Если говорить о CAPEX (капитальных расходах компании. — РБК+), то в 2016 году он рассчитан в объеме $29 млрд, то есть примерно на 38% меньше по сравнению с суммарной оценкой затрат концерна Shell и BG Group в 2014 году. В следующем году мы планируем его снизить до $25 млрд.
