— Согласно статистике Центробанка, в этом году падает объем кредитования корпоративного сектора. С чем, по-вашему, это связано?
— Я не согласен с такими оценками. В 2016 году было некоторое несущественное снижение, буквально на несколько процентов. Но в сегменте крупных банков — нет. Более того, заметна тенденция к осторожному взвешенному росту, в том числе объемов финансирования.
— И это несмотря на стагнацию в экономике?
— Нужно понимать, что объемы кредитования в нормальной ситуации, то есть при отсутствии каких-то пузырей, раздутого рынка, адекватно отражают объем и динамику развития экономики. Если у нас экономика не растет, потребность в дополнительных ресурсах тоже экономически не обоснована. Не может расти кредитный портфель банков, если нет конечного спроса на кредит, который зависит от роста оборотного капитала либо от инвестиционного спроса. Я часто бываю на различных конференциях, где обсуждаются источники финансирования, инвестиций. Да, этих источников действительно недостаточно. Но и качественных инвестиционных проектов тоже немного.
— А что это означает для банка? Это пересмотр портфеля в сторону более надежных кредитов?
— Нет, ситуация с заемщиками на сегодняшний день достаточно стабильная. Главное — определенность. Даже на низком уровне спроса или при отсутствии роста стабильная, прогнозируемая ситуация дает возможность оценивать риски клиентов и нормально работать. Сейчас это четко видно — в отличие от прошлого года, когда мы не понимали, где дно кризиса и какие еще будут негативные тенденции. Теперь мы ясно видим: даже в отраслях, которые в целом не очень хорошо себя чувствуют, есть очень перспективные компании с устойчивыми ростом и финансовым состоянием. И мы буквально на днях на кредитном комитете одобрили несколько лимитов новым клиентам на достаточно большие суммы, речь идет о миллиардах рублей. И это происходит постоянно.
— Есть конкуренция между банками за качественных заемщиков?
— Да, и очень существенная. Те займы, которые я упомянул, хотели выдать еще несколько крупных банков, и нам пришлось выдержать серьезную конкуренцию. Но это нормально — за качественного клиента нужно бороться.
— Насколько серьезен сейчас уровень конкуренции?
— Хороший клиент сегодня избалован, он имеет предложения от многих банков. И мы действительно ищем этих хороших клиентов, предлагаем им какие-то особые условия.
— И это несмотря на стагнацию кредитования в целом?
— Бизнес должен развиваться в любом случае. Это беговая дорожка — если ты останавливаешься, то откатываешься назад, потому что твои конкуренты все равно движутся вперед. Именно поэтому мы никогда не останавливаемся, постоянно ищем пути развития.
— Вы упомянули фактор конкуренции. Но у нас 70–80% экономики — это госкомпании. Как это отражается на вашей конкуренции с госбанками, у которых к тому же более дешевые ресурсы?
— Госбанки сегодня, очевидно, имеют естественные привилегии, в том числе законодательные — с точки зрения размещения ресурсов, с точки зрения обслуживания счетов госкомпаний, участия в госпрограммах. Это факт и, безусловно, это им дает определенные преимущества. Тем не менее мы абсолютно конкурентны с ними. У частных банков есть свои преимущества. У нас менее бюрократизированная структура управления, более понятная клиентам, более клиентоориентированный подход. Мы готовы предложить клиентам более персонифицированные продукты и сервис, подстроенные под задачи конкретной компании. За счет этого мы выигрываем. Речь, конечно, не о регуляторных вещах, — Центробанк одинаково следит за всеми. Но в плане сервиса, индивидуального подхода частные банки часто более гибкие,
— А где основная конкуренция — процентные ставки, расчетное обслуживание, скорость реагирования на запросы клиента?
— Важны комплексные условия обслуживания. Хорошему клиенту сегодня нужно предложить комплексный сервис, продукт «под ключ», включая современные системы банковского обслуживания. Сейчас такая ситуация, что клиент не будет переплачивать. Но он примет решение что-то поменять, если при прочих равных условиях еще и получит какие-то преференции. Мы имеем возможность предложить условия, конкурентные с любыми банками, в том числе и по процентным ставкам по депозитам.
— Вы сказали о преференциях. Что под этим подразумевается?
— Это не какие-то особые условия — скорее, именно рыночные конкурентные преимущества, особенности работы банка. Например, мы, если необходимо, можем сделать клиенту паспорт валютной сделки в течение одного рабочего дня. Это непросто, сегмент сильно зарегулирован, не все банки на такое готовы. Но у нас данный сервис есть. Или еще пример — для удобства наших клиентов мы ввели продленный операционный день, максимальный среди всех банков. У каждого клиента в сегментах среднего и крупного бизнеса есть персональный менеджер. И если финансовый директор или руководитель предприятия понимает, что не успевает провести платежи, подъехать в офис банка, а вопрос срочный, то он звонит своему менеджеру и говорит, что у него есть такая необходимость. Дальше это не его проблема — его платеж будет проведен уже после того, как официальный операционный день закончился. Во многих банках, особенно крупных, это невозможно.
— Как сказался на взаимоотношениях банков с клиентами экономический кризис?
— Любой кризис может быть во благо, если он правильно воспринят. Последний кризис, я считаю, многими был правильно оценен, он во многом дисциплинировал экономических субъектов, заставил меняться в лучшую сторону. И для тех, кто выжил и сохранил свои позиции в бизнесе, это позитив. Компании стали существенно осторожнее относиться к рискам, к оценке своих инвестиций, к каким-то решениям, стали работать над эффективностью, стали экономить расходы. Во времена, которые называют тучными, над этой эффективностью работать неинтересно, а это значит, что конкурентоспособность снижается. И как только цены и спрос падают, оказывается, что компании неконкурентны. А конкурентоспособность должна быть и на внутреннем рынке, и на внешнем. А пока компании этим не занимаются, и капиталов нет.
Та же история с банками — они сейчас гораздо более здраво подходят к вопросам кредитования. Потому что раньше все тоже хотели экстенсивно развиваться, зарабатывать, были планы от акционеров, рост кредитных портфелей, доходности… И во многом часто закрывали глаза на риски, наращивали портфели, предоставляли все более и более льготные условия, даже в ущерб себе. Первоначальный взнос по ипотеке до нуля доходил, если не до «минуса», и так далее. А за это всегда приходится расплачиваться, потому что экономика циклична, кризисы все равно случаются. Кризис все эти решения превращает в убытки. Сейчас подход более взвешенный. Мы конкурируем, но никто, закрыв глаза, не бросается в рисковые операции.
— Вы сейчас описали изменения в подходах самих компаний, изменения подходов банков. А что во взаимоотношениях «банк — клиент»?
— Да, здесь тоже есть перемены. В последние годы непрерывно ужесточаются требования Центрального банка и подходы к регулированию. И наши клиенты стали гораздо больше знать о требованиях ЦБ, об ограничениях, которые он накладывает. Они стали разбираться в нюансах, они вместе с нами ищут пути решения текущих задач — с учетом регуляторных требований. Плюс учитывают иные, не относящиеся к банковскому регулированию, требования ЦБ — по выпуску ценных бумаг, страхованию, пенсионным накоплениям.
Общая тенденция взаимоотношений клиента с банком сегодня такая. Я, понимая, что у клиента нет сверхдоходов, нет больших прибылей, не пытаюсь любой ценой заработать на клиенте и получить за его счет сверхдоход. Сейчас главная идея нашего бизнеса, которую мы внедряем, — мы должны зарабатывать больше, при том что клиенты на банковское обслуживание будут тратить только меньше. Это сложный процесс. Мы работаем над тем, чтобы снизить расходы клиентов на банк. Задача — дать им более технологичный продукт, который будет им обходиться дешевле. Это взаимовыгодно: для банка — меньше рисков, для клиента — больше продуктов за меньшие деньги.
— Вы говорили, что кредитование постепенно растет. А что с ресурсной базой? СМИ сообщали, что после присвоения банку рейтинга АКРА на уровне ВВВ– корпоративные клиенты в июне вывели порядка 100 млрд руб.
— Да, это так. Но здесь важно понимать, что эти 100 млрд руб. — средства, которые в соответствии с инструкциями ЦБ мы должны были вернуть различным госкомпаниям. И мы их вернули. Для банка это не критичные объемы. А количество клиентов за июнь у нас даже выросло. Для нас это более важный показатель. Да и все нормативы по достаточности ликвидности у нас остаются на уровнях, в разы превышающих требования ЦБ. В частности, по итогам июня, с учетом возврата этих средств, показатель мгновенной ликвидности Н2 составил 105% при нормативе не ниже 15%. Норматив текущей ликвидности Н3 составил 177% при нормативе 50%. Банк также поддерживает запас прочности по достаточности капитала первого уровня (показатель по МСФО составлял 12,3% по итогам 2016 года).
— Но все-таки история не очень понятная. Почему вы решили опубликовать рейтинг АКРА?
— Мы решили, что это правильно, — нужно быть максимально открытыми. Публикация рейтинга может быть ориентиром для ряда клиентов, с которыми мы продолжаем работать. Да, мы не согласны с решением агентства, считаем, что рейтинг занижен и не отражает реального бизнес-профиля банка. Возможно, потому, что АКРА — это довольно молодое агентство. Причем справедливость присвоения рейтингов уже вызвала дискуссии аналитиков. Было опубликовано достаточно много аналитических материалов, которые на конкретных примерах говорят о том, что позиции банка «Открытие» лучше, чем у банков, имеющих более высокий рейтинг АКРА.
— А присвоение рейтинга АКРА как-то сказывается на финансовых операциях банка?
— Абсолютно нет. У нас есть действующие рейтинги от международных агентств, на гораздо более высоком уровне. Поэтому мы имеем доступ ко всем необходимым источникам финансирования. У нас открыты лимиты по международным операциям, межбанковские лимиты с банками из всех ключевых стран, включая американские и, что редкость для российского рынка, китайские. У нас открыты лимиты всех экспортных кредитных агентств, поставки оборудования — по контрактам на сроки до десяти лет. Не скажу, конечно, что необходимость вернуть депозиты госкомпаний нас порадовала. Но никакой трагедии мы в этом тоже не видим — нормативы ЦБ наш банк соблюдает с большим запасом. Кроме того, депозиты госкомпаний — довольно специфический пассив, мы изначально учитывали риски их отзыва.